Главная » Справочник » Введение в зарубежное регионоведение » Демографический фактор и регионалистика

Демографический фактор и регионалистика

Современная демографическая теория стремится рассматривать демографическое развитие отдельного региона лишь как отражение глобальных закономерностей. Такой подход представляется односторонним, поэтому следует обратить внимание на роль региональных источников демографических изменений и включить их в общий контур современной демографической теории.

Универсальные теоретические конструкции часто оказывались бессильными объяснить особенности конкретного региона. Практика показывает, что мировое развитие имеет одну универсальную черту, оно стремится к разнообразию и это – причина постоянных сбоев универсалистских демографических теорий. Для адекватного отражения этого разнообразия необходима разработка теорий среднего (регионального) уровня. Целью которых будет объяснение демографического развития региона и разработка рекомендаций, учитывающих его специфику.

Регионы Земли – целостные образования со своими цивилизационными особенностями, исторической судьбой, культурой, политическими традициями.

Нельзя относиться к цивилизационным особенностям как к второстепенному фактору, так как это будет приводить к ошибочным выводам. Если смотреть на все с точки зрения существования каких-то универсальных структур и закономерностей, то в любых исследованиях всё, что не вписывается в их подтверждение, будет игнорироваться.

Например, современное западноевропейское общество достигло такой степени индивидуализации, что на первое место вышли «новые» модели демографического поведения (проживание вне семьи, внебрачное сожительство, внебрачные рождения, разводы), здесь преобладают индивиды, для которых характерны:

высокая значимость автономии личности;
отсутствие религиозности, ослабленная гражданская мораль;
недоверие к институтам, терпимость по отношению к меньшинствам;
склонность к протесту; космополитизм; высокая значимость самовыражения.

В силу этих причин здесь наблюдается низкая рождаемость и малый процент молодежи, чем в странах Азии и Африки. Соответственно в регионе, где численно преобладают представители старшего поколения, вряд ли возникнет стремление к радикальным переменам. В связи с этим меняются вызовы и угрозы.

Британский социолог З. Бауман не разделяет восторгов по поводу нарастающей индивидуализации.

Время, когда личность подавлялась государством, ушло в прошлое, ныне в защите нуждается уже не автономия личности, а общественная сфера, ибо «под прессом индивидуализации люди медленно, но верно теряют свои гражданские привычки», а «возрастающее бессилие социальных институтов разрушает интерес к общественным проблемам».

Индивидуалисты не способны к объединению во имя общей цели, для них важнее личный комфорт и удовольствия. Именно в этом модель европейская не совпадает с моделью восточно-азиатской, где и молодежи больше и привычка ставить общественный интерес выше личного не исчезала.

С начала 1960-х гг. страны Западной Европы не участвовали (или участвовали лишь символически) в кровопролитных конфликтах с десятками тысяч человеческих жертв, не подвергались внешней агрессии. Новая модель демографического поведения жителей Западной Европы стала возможной благодаря быстрому росту благосостояния населения, неприятию им государственного и других видов институционального контроля над поведением в сексуальной и брачно-семейной сферах и одновременно изменением функций государства.

Интересно

В отличие от европейского региона в Китае проводилась иная политика. Жёсткость демографической политики Китая была во многом вызвана особыми природными условиями, а ее успешность – политическими традициями этой страны. Основная часть населения сосредоточена на юго-востоке, поскольку обширные горные и пустынные пространства Западного Китая малопригодны для ведения сельского хозяйства. В настоящее время 94% жителей КНР проживает на 43% ее территории. Если пусть процесс на самотёк в таких условиях, то традиции сельских жителей, которые старались родить как можно больше мальчиков, чтобы иметь дешёвые рабочие руки, обернется кризисом, на такое количество населения не хватит ресурсов.

Любая попытка следовать европейским стандартам в этом регионе обернется катастрофой. Стремление к индивидуализации в данном случае не рационально и не практично. Здесь нельзя пускать процесс на самотек.

Именно поэтому Дэн Сяопин высказал мнение: «Модернизация – это не увеличение числа людей, а их уменьшение, именно это является критерием модернизации».

На практике это претворилось в провозглашение курса на однодетную семью, который выражался лозунгом: «Лучше всего один ребёнок, максимум двое». При этом упор был сделан на повышении качества населения. Решались проблемы питания, образования и трудоустройства. Последовательный курс на модернизацию в условиях планирования семьи дал результат.

Интересно

К началу 1990-х гг. показатели экономического развития в КНР были следующие. Объём ВВП увеличился в 5 раз – с 364,5 млрд юаней в 1978 г. до 1867,0 млрд юаней в 1990 г., ВВП на душу населения – в 4,3 раза – с 381 юаня до 1644 юаней. В то же время цифры валового сельскохозяйственного продукта поднялись со 102,7 млрд юаней до 506,2 (в 5 раз), валового промышленного продукта – со 174,5 до 386,7 млрд юаней (в 2,2 раза). За основу была взята концепция гармоничного развития: равновесия между ростом населения и развитием производительных сил, достижению гармонии экономического строительства с ресурсами и окружающей средой.

Теория демографического перехода.

Сегодня в демографической науке доминируют теории демографического перехода, эпидемиологического перехода, второго демографического перехода. К середине 1980-х гг. стало очевидным, что теория демографического перехода не способна объяснить охватившие Европу демографические новшества. Эта теория создавалась для разъяснения трансформаций демографического поведения при переходе от традиционного (доиндустриального) общества к индустриальному. Однако переход завершился, условия изменились. В результате пришлось менять саму теорию.

Появилась теория второго демографического перехода, разработанная голландским демографом Дирком Ван де Каа и его бельгийским коллегой Роном Лестагом. Согласно этой теории, суть перемен заключается в том, что на смену богобоязненным бюргерам, чтившим традиции, пришло поколение людей, считающее, что каждый человек волен сам делать свой моральный выбор: жизнь можно прожить только однажды, и её не стоит откладывать на завтра.

По этой причине «Растущие доходы, экономическая и политическая безопасность, которые демократические государства благосостояния обеспечивают своим гражданам, дали начало «бесшумной революции»… в результате которой сексуальные предпочтения индивида воспринимаются такими, какие они есть, а принятие решения о разводе, аборте, стерилизации или добровольной бездетности в большинстве случаев рассматривается как сугубо личное дело…».

Теория второго демографического перехода идейно выросла из молодежных движений 1960-х гг. На первое место в системе ценностей в этом случае ставятся индивидуализм и всеобщая толерантность. Сейчас активная часть населения Европы в значительной степени состоит из тех, кто участвовал в этих движениях или в значительной степени разделял эти взгляды.

Происходящие изменения оцениваются ими как торжество идей, которые стали ведущей тенденцией в середине 1960-х. Во Франции ветераны 1968 года Кон-Бендит и Андрэ Глюксманн вполне вписались в современный правящий класс. Автономия личности, права личности, свобода самовыражения, как они сейчас понимаются, являются производными от самого знаменитого лозунга 1960-х – «Запрещать запрещается».

У теории второго демографического перехода, взятой на вооружение идеологами неолиберализма немало критиков и самый известный среди них – З. Бауман. Для него это не прогресс, а упадок. Он отвергает их принцип, согласно которому «все действительное – разумно».

Свою мысль З. Бауман. выражает достаточно жёстко: «Неолиберальный взгляд на мир капитулирует перед тем, что сам считает безжалостной и необратимой логикой. Различие между неолиберальными рассуждениями и классическими идеологиями эпохи модернити подобно разнице, существующей между менталитетом планктона и менталитетом пловцов или моряков».

Вряд ли второй демографический переход перерастет из регионального в глобальный. Существенным элементом рассматриваемой модели демографического поведения является развитое социальное государство, требующее высокого уровня экономического развития. Очевидно, что сегодняшнего уровня развития «государств благосостояния» Северной и Западной Европы в близком будущем достигнут лишь немногие страны.

Сокращения разрыва между богатыми и бедными государствами пока не наблюдается. Кроме того, в странах Западной Европы неприятие вмешательства власти в личные дела граждан достигло таких масштабов, что возрождение престижа ценностей семьи и детей возможно лишь при условии, если они будут восприниматься как важный аспект самовыражения личности.

Следующая статья Дипломная работа и магистерская диссертация

Статьи по теме